| Самсонова Людмила Яковлевна |
|
|
|
| Написал Administrator | |||||||||||||
| 08.06.2015 | |||||||||||||
В заводи, которой уже нет
В темном лесе, в темном лесу живут папоротники, змеи, вещие колдуны, сквозь мохнатые ели светят яркие звезды, маленькая девочка идет с мамой, мама близко и высоко, подол юбки рядом, но все-таки страшно.
* * *
Мне приснился счастливый сон, дальний свет и далекий дом, где юность затерялась в облаках, отшумела дождиком и взошла в лугах, где по росам-росинкам хаживала я, да кивала сосенкам, да смеялась я, от того, что травушки буйные росли, от того, что в травушках звездочки цвели. От того там легонько хорошо бродить, потому что матушка там меня ждала, потому что батюшка там живет, вот и ласковый там струится мед. Все бы я ходила там по облакам, все бы я глядела там по сторонам. Пролетело времечко, унеслось дождем, заросла дороженька в тот дом.
(1994 год)
Самые вкусные плюшки
Мы всегда жили на улице Кирова, д.7, позже он стал д. 4. В послевоенные годы, когда мне было лет 7-8, мама посылала меня в пекарню за плюшками. Надо было идти от дома по прогону, закрытому яблоневыми ветками, пересечь зеленый луг, где паслись козы (теперь это стадион), потом по проезжей дороге, свернуть в лесок, отгораживающий часть кривандинских домов от железнодорожного полотна, с которым в детстве было связано столько мечтаний –та-та, та-та, мимо окон спешат поезда, мимо, к необъяснимо притягательной далекой жизни. В этом могучем, как мне тогда казалось, сосновом лесу стоял большой деревянный дом с маленькими окошками, похожими на щели, наверху под крышей. В нем на деревянных настилах лежали свежие плюшки. Мне в сумочку отбирали несколько маленьких булочек. Я еще долго стояла, не решаясь уходить от вкусно пахнущего дома. Потом медленно шла, отщипывая маленькие кусочки сладкого хлеба. Очень трудно было удержаться, меня мучила совесть, меня ждали в большой семье. Но моя великодушная мама все прощала.
Одно из давних воспоминаний (1958-59гг)
Я дома, приехала на воскресенье из университета, иду в лес. И что это, он такой необычный, оттепель среди зимы, он весь фиолетовый, туманный, набухший от влаги, будто обильный, невидимый дождь смочил все, снег съежился, ноздреват, корковат. Чудо или ожидание чуда переполняет душу.
Из письма сестричке от 13.04.01, неотправленного, написанного на Севере, в академической больнице, где писались следующие строчки. Они связаны с любимой фотографией, на которой 1 сентября, Ира и Таня, мои племянницы, нарядные в белых фартуках и с букетами, действие происходит в Кривандино, на ул. Советской, присутствуют Бабушка Сима, Люба, папа Володя Самсонов.
Посвящается Ире и Тане Самсоновым
Другой опус посвящен любимой корове Чернавке. Мне нравилось, как мама хворостиной гнала ее по прогону, Чернавка лениво ступала. Мама спешила выгнать скотину из дома, по дороге уже шло стадо. Еще стоял утренний туман, брякал колокольчик какой-то рыжей буренки…
Дорогая сестричка! Послезавтра Пасха! Так что с праздником светлым и весной всех Вас. Обнимаю. Целую. Л.
Из воспоминаний 1997г
Возле Новосидорихи
Залитые солнцем опушки леса, опрокинутые бревна. В траве спрятались земляника, многоцветье, гудят комары, а девочки и отец – Володя Самсонов не спешат уходить, велосипеды повалены в траве. Там было поле серебристо-зеленой ржи, справа от дороги, если едешь в Шатуру, недалеко от переезда. Все такое родное, лес по краю поля, васильки, гудение пчелы. Мы приезжали на велосипедах с сестрой и ее московскими ,подругами, садились на бревна и пели. Четыре женских голоса разудало-легко-грустно вплетались в траву, августовский полдень. Все были влюблены в этот миг.
Деревня Никитинская
Там жила семья папиного брата Ивана Николаевича, веселого, мастеровитого и пьющего человека. Хозяйство вела тетя Нюра, жена папиного брата. Я любила заходить в их дом на пригорке, чистый, ухоженный, вся мебель в доме была сделана руками хозяина семьи. В семье было 12 детей. Тетя Нюра не работала, следила за огородом, кормила большую семью, готовила вкусно. По высоким ступенькам из дома можно было спуститься в огород и сад, за которым начиналось лесное царство с вересковыми зарослями и лугами, часто посещаемые мною, с зарослями мышиного горошка, Иван да Марьей и ромашкой – нивяником, без которых не обходится летний букет. Я как сейчас вижу, как стоит еще вздыхающий луговыми травами, букет в моем родительском доме, срубленном дедом в 20-х годах, с так звучно и ладно подогнанными соснами, чей янтарный распил так весел в комнате, особенно по весне, когда намоют потолки и стены, и в доме особенно чисто и спокойно.
Летом. Сидишь на деревянном крыльце родного дома, смотришь на высветленное после закатное небо с силуэтами елей за соседними огородами. Ровный гул самолета серебристой чертой режет небо, пахнет резедой и душистым табаком. Не хочется заходить в дом, покидать уютное крыльцо.
А на поляне растут разные травы – и мохнатые злаки, ярко зеленая манжетка и сиреневая с желтым Иван да Марья. Нога мягко ступает по сочному травяному ковру. И хотя душа, вечно мятущаяся, чего-то ищет, но все рядом. Хочешь и коснешься шершавого ствола сосны с медовым отливом, с исполинским шумом, умиротворяющим душу. А внизу в малиннике руки проворно собирают в корзинку самые большие ягоды, цвета маминого шелкового платья, что хранится в сундуке. На малинник мы с сестрой набрели случайно, долго промаявшись по болотистым местам.
Лето 1997 г. Дочка ехала к отцу в больницу в Дмитровском Погосте. Он там и нашел свой последний приют, по ночам звал дочку. Но никто не подходил в этой богодельне. Дочка припархивала, слушала вскрикивания отца – Заводи мотор! Бомбордировщики!, наспех совала ложку супа отцу и спешила на последний автобус. Автобус не спеша двигался по Мещерской глубинке. Где-то не шли дожди, и народ сетовал, что не натаскаешься воды с речки, а у соседа шланг есть. А тут руки отваливаются и т.д. Одна бабулька так и не могла понять, доедет ли она вовремя к дочке, к которой собралась проведать внуков. Автобус чихал, останавливался, бабулька схватывала сумки, пыталась выйти, остальные отговаривали, советовали ехать дальше. Один мужичек комментировал эту неспешную колготню:- «Ты, бабка, не в путь собралась!». Всем стало весело. А за окном автобуса стояли мещерские леса и дышал раскаленный воздух.
21.01.01. Недавно вспоминала, как переплывала в детстве реку Полю (купались на купальне, у понтонного моста к лесхозу, недалеко от заводи) по самому большому расстоянию. Хотелось узнать, что там на другом берегу, другие знают, а я в неведении. Сначала плыть легко, теплые прибрежные воды ласково струятся вдоль тела, солнце искрится в темной торфяной воде. Доплыв до середины расстояния, появляется озабоченность, нужно ли тебе то, что задумано. Доплыву ли, хватит ли сил, а еще далеко, не повернуть ли назад, холодная вода в самом глубоком месте неприятно волнует. Нет, а как же мечта другого берега, плыву, силы слабеют, плыву еще немного, пробую дно, еще глубоко, плыву, вот уже «по шейку», и вот уверенно становлюсь на вязкое дно и потихоньку выхожу на другой берег. Иду, пошатываясь, и осматриваю его – ничего особенного, травяная поляна – ни кустика, ни чуда, бухаюсь в освещенную солнцем траву, и блаженство достигнутой цели охватывает меня.
22.03.04. Из письма в Кривандино с Севера. Спасибо за поздравление, за весеннюю телеграмму. Это было приятно. Я очень скучаю по Кривандино, по родному дому. Хотелось бы хоть на пару часов оказаться у Вас, побродить по старому дому, вглядеться в сосновые спилы потолка, знакомые с детства. Прошлась бы по старым сеням через сарай, чтобы взглянуть на просыпающийся огород, а за ним на макушки деревьев. А еще сбегала бы к речке с дымящимся утренним туманом и темной зеленью елей, и цветущей черемухой и нежным кисличным покровом в заводи, куда с детства с мамой, а позже одна, часто бегала. А еще поехала бы в Лузгарино к маме и папе, которые лежат среди сосен и полей. А у нас снег все сыпет и сыпет, обещают морозы, перед глазами ослепительно белые горы.
3.26 Copyright (C) 2008 Compojoom.com / Copyright (C) 2007 Alain Georgette / Copyright (C) 2006 Frantisek Hliva. All rights reserved." |
|||||||||||||
| Последнее обновление ( 01.10.2015 ) | |||||||||||||
| След. > |
|---|
